но, несмотря на то, что он уже прошёл, я хочу с вами поделиться тем, что вычитал у отца Якова Кротова...
"Пятидесятница
Через десять дней после Вознесения, на пятидесятый день после дня Пасхи, который для апостолов теперь навсегда был днём Распятия, в Иерусалиме праздновались Пятидесятницу, отмечая и завершение жатвы, и дарование иудеям Закона через 50 дней после освобождения из рабства в Египте. Апостолы были вместе и в этот день в Храме, и молились, как вдруг все изменилось вокруг. Они слышали шум, словно поднялась буря, чувствовали жар, и каждый из Двенадцати был объят огнём. Каждый из них понял: пришёл наконец-то тот миг, о котором говорил Учитель. Пришёл Дух Святой, о котором так часто говорили древние пророки как о буре и огне, пришёл, и оказался и бурей, и огнём, но прежде всего - даром понимания и слова. Он пришёл к тем, кого избрал Иисус, а толпа вокруг, не чувствуя ни дуновения, ни жара, смеялась над апостолами: напились, видно. Эти люди не почувствовали вдохновения, но его почувствовал Петр и, поднявшись, начал первую в истории Церкви проповедь: "Мужи иудейские и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим..."
Бесконечно по-разному люди будут выражать то, что делает понятным Дух Божий, открывая веру в Воскресшего. Сравнивали грех с рабовладельцем, у которого Иисус выкупил человечество, и это точно отражает знакомое всякому человеку ощущение того, что грех навязан извне, что грех напал и победил. Сравнивали смерть с крепостью, ворота в которую взломал Иисус, оказавшись внутри смерти. Сравнивали Иисуса с тем выкупом, который в древности обязательно следовало платить для возмещения долга - с выкупом за долг всего человечества Богу. Но всякое сравнение вторично, и без Духа Святого никакое сравнение не даёт понимания, с дня Пятидесятницы открытого миру.
Пётр наконец-то все понял, все стало на свои места. Дух Божий сделал очевидным то, что столько времени находилось перед их глазами. "Спаситель", "Сын Божий", "Христос", - конечно же, всё это об Иисусе и, конечно же, это означает бесконечно больше, чем могли вообразить люди. Все эти слова были и остаются бесконечно меньше Иисуса, помогают приблизиться к вере в Него - но не уверовать. Слова говорят о силе, о возмездии, о награде - но Бог не по человеческим меркам скроен, и Его сила действует не так, как рассчитали люди. В озарении Духом Божиим, Самим Богом, пришедшим к ним в невидимом ветре и необжигающем огне, видно: чтобы спасти людей от смерти, не убивать их надо, не бросать в бездну небытия, а надо дать им силы творить добро, видеть Бога, любить друг друга.
Смерть Иисуса казалась такой нелепой - но ведь она действительно, как и предсказывал Иисус, была неизбежна и необходима, чтобы стало ясно: Бог есть любовь и борется Бог не с грешниками, а с грехом, побеждает Бог не людей, а грех, зло и смерть. Умерев, Иисус победил неотделимую, казалось бы, от человека жажду самосохранения любой ценой - ценой предательства, ценой лжи, ценой молчания. Он заплатил единственную достойную Бога и человека цену: Самого Себя, Свою жизнь. Победа над императорами, над нищетой, над угнетением не дала бы того, что дала победа над грехом, над жаждой быть любой ценой. Воскреснув, Иисус победил саму смерть: можно, оказывается, быть человеком и подняться из могилы. Смерть не становится менее мучительной для того, кто воскресает, но она более не тупик.
Не меч и насилие, а вера побеждает, и эта вера - вера в Распятого и Воскресшего. Бог любит человека и распахивает перед ним Себя - в Иисусе. Бог отныне открылся до конца - как Иисус, которого каждый может произнести, каждый может призвать. Не один какой-то народ хочет спасти Бог, но всех людей, и каждому Он открыл Свое Царство - каждый может войти, получить прощения, получить дар Святого Духа. Может, не обязан; воскреснув, Иисус подарил человечеству свободу от небытия; вознесшись - подарил свободу от Самого Себя для встречи с Собой. Свобода неотделима от спасения - и поэтому не Иисус, а люди, обычные люди несут спасение, говорят о нём; людям свободно можно не поверить, а Иисусу теперь, после Воскресения, не поверить нельзя. Лишь тогда, когда о спасении внятно и чисто будет сказано всем, Иисус вернётся - на этот раз во славе Отца, вернётся, чтобы судить и преобразить не только отдельных людей, но всё человечество.
Распятие, Воскресение и Вознесение решают неразрешимую логикой загадку: как спасти человека, не насилуя его свободу величием Божиим. До сих пор Бог открывался как Тот, с Кем нельзя спорить. Теперь Бог открылся как Тот, Кого можно отвергнуть, можно распять и убить - а можно принять. Ад, о котором говорили как о месте серости, месте вечных мук, о котором Сам Иисус говорил как о куче огня, теперь - после огня Пятидесятницы - потерял всё свое "демоническое величие" и видно: ад - просто место, где нет Христа, где нет веры, это просто свалка для прячущихся от Бога. Бог никого не убивает, и ад - всего лишь место, где можно свободно и бесконечно долго пытаться убить в себе Бога, мучаясь и проклиная все на свете. Само Воскресение остаётся недоказуемым, чтобы человек остался свободным отвергнуть или принять Воскресшего. Смерть Иисуса делает каждого из нас свободным верить или не верить. Воскресение - свободным жить с Богом и человечеством или прозябать в холодном огне одиночества.
Три тысячи человек совершили омовение - крещение - во имя Иисуса и получили тот дар Святого Духа, который воодушевлял Петра. Обряд, который ещё год назад был лишь знаком человеческого желания покаяться, измениться, стал отныне таинством, которые прошедшие через него сравнивали с тем рождением в Духе, о котором говорил Иисус Никодиму. Кончилась история Христа и началась история христианства, история Церкви - тех, кого Бог избрал, чтобы весть о спасении через веру в Христа охватывала мир."
(с) о. Яков Кротов.
________________________
ОЛЬМЕРТ ДОЛЖЕН УЙТИ!!!