100% католик
Не знаю, почему-то сегодня вспомнилось. Наверное, шум моря навивает воспоминания.
Была зима, такая, какой бывает зима на Подолье, очень холодно, но снега нет. Ночь, где-то около часа, а может и позже...
Приехал в город ненадолго, только на Рождественские каникулы.
Шёл я из монастыря капуцинов к церкви св. Франциска. С Соборной повернул в парк, около второй школы. Асфальт был покрыт ледяной коркой, и я боялся упасть, поэтому шёл осторожно и медленно. Рядом с колонами, у входа в парк, была кафешка. Она была уже закрыта, тогда были проблемы с электричеством, и город освещался только светом окон, а у парка жилых домов не было, и поэтому было очень темно. У входа в кафешку стояла девушка в очень короткой юбке и пуховой куртке, она пошла мне навстречу, я ещё подумал, что ей должно быть очень холодно, на вид ей было лет 13-14.
- Пятьдесят, -сказала она мне, явно не имея ввиду украинские купоны, видимо в те времена я выглядел более обеспеченным, чем сейчас.
Меня "переклинило", и я почему-то ответил ей на английском, типа иностранец, и не понимаю что она мне предлагает.
В этот момент меня нагнала семья, у отца которой был фонарик. Глава семейства освещал им дорогу для себя, супруги и двух детей. Они, на очень неплохом английском, предложили мне пройти с ними часть пути. Меня ещё удивило, что дети, девочка лет двенадцати и мальчик семи-восьми лет, так хорошо говорят на английском, и это у нас, где уровень преподавания английского в школе был...
Приняв меня за иностранца, они рассказывали мне, как трудно живётся в Украине, что процветает детская проституция, преступность. Женщина говорила, что после захода солнца боится выпускать детей на улицу.
А я перевёл разговор на другую тему. Я спросил, знают ли они историю своего города, а потом рассказал им о парке, по которому мы шли. Рассказал о могиле расстрелянных патриотов, над которой коммунисты построили танцплощадку, о могиле репрессированных, погибших в застенках НКВД, похороненных под "колесом смеха", о том, что у входа в парк, со стороны площади Гагарина, в сталинские времена выкопали яму, в которую сбрасывали умерших во время Голодомора, о кладбище "Січових Стрільців", напротив парка, память о которых хотели стереть на протяжении 70-ти лет, о том, что сам парк разбит на территории бывшего польского кладбища, и кое-где ещё можно найти остатки могильных плит...
Я рассказывал о тёмных страницах истории города, и всё это - на английском, так как хотел, чтобы они продолжали меня принимать за иностранца... Сейчас бы наверное не смог...
Через шесть лет, я снова вернулся в город.
Когда я снова встретил этих людей, боялся, что они меня узнают. Почему я не говорил с ними на украинском? Зачем выдавал себя за кого-то другого?
Не узнали...
Благо, тогда была тёмная ночь...
Но ведь я их узнал...
И даже...
Была зима, такая, какой бывает зима на Подолье, очень холодно, но снега нет. Ночь, где-то около часа, а может и позже...
Приехал в город ненадолго, только на Рождественские каникулы.
Шёл я из монастыря капуцинов к церкви св. Франциска. С Соборной повернул в парк, около второй школы. Асфальт был покрыт ледяной коркой, и я боялся упасть, поэтому шёл осторожно и медленно. Рядом с колонами, у входа в парк, была кафешка. Она была уже закрыта, тогда были проблемы с электричеством, и город освещался только светом окон, а у парка жилых домов не было, и поэтому было очень темно. У входа в кафешку стояла девушка в очень короткой юбке и пуховой куртке, она пошла мне навстречу, я ещё подумал, что ей должно быть очень холодно, на вид ей было лет 13-14.
- Пятьдесят, -сказала она мне, явно не имея ввиду украинские купоны, видимо в те времена я выглядел более обеспеченным, чем сейчас.
Меня "переклинило", и я почему-то ответил ей на английском, типа иностранец, и не понимаю что она мне предлагает.
В этот момент меня нагнала семья, у отца которой был фонарик. Глава семейства освещал им дорогу для себя, супруги и двух детей. Они, на очень неплохом английском, предложили мне пройти с ними часть пути. Меня ещё удивило, что дети, девочка лет двенадцати и мальчик семи-восьми лет, так хорошо говорят на английском, и это у нас, где уровень преподавания английского в школе был...
Приняв меня за иностранца, они рассказывали мне, как трудно живётся в Украине, что процветает детская проституция, преступность. Женщина говорила, что после захода солнца боится выпускать детей на улицу.
А я перевёл разговор на другую тему. Я спросил, знают ли они историю своего города, а потом рассказал им о парке, по которому мы шли. Рассказал о могиле расстрелянных патриотов, над которой коммунисты построили танцплощадку, о могиле репрессированных, погибших в застенках НКВД, похороненных под "колесом смеха", о том, что у входа в парк, со стороны площади Гагарина, в сталинские времена выкопали яму, в которую сбрасывали умерших во время Голодомора, о кладбище "Січових Стрільців", напротив парка, память о которых хотели стереть на протяжении 70-ти лет, о том, что сам парк разбит на территории бывшего польского кладбища, и кое-где ещё можно найти остатки могильных плит...
Я рассказывал о тёмных страницах истории города, и всё это - на английском, так как хотел, чтобы они продолжали меня принимать за иностранца... Сейчас бы наверное не смог...
Через шесть лет, я снова вернулся в город.
Когда я снова встретил этих людей, боялся, что они меня узнают. Почему я не говорил с ними на украинском? Зачем выдавал себя за кого-то другого?
Не узнали...
Благо, тогда была тёмная ночь...
Но ведь я их узнал...
И даже...
-
-
20.10.2008 в 11:34Я тоже когда-то, некоторое время после возвращения в Россию, прикидывалась американкой - просто ради развлечения. Однажды (это было еще в 90-х годах) к нам в школу по обмену приехал настоящий шотландский принц - потомок знатного рода, совсем еще молодой парень. Мы гуляли по Питеру, и он завел меня и мою подружку в один довольно дорогой и мало кому доступный по тем временам ресторан (ну, ему-то было все равно). Мы очень весело общались, пили джин с тоником, а когда выходили, я по привычке сказала гардеробщику, подававшему мне пальто - "Thanks!" И увидела, как тот окинул меня презрительным взглядом с головы до ног и процедил сквозь зубы: «Не надо, девушка, со мной можно по-русски». До сих пор помню, какое жуткое неприятное чувство меня охватило. Я поняла, что меня приняли за проститутку, развлекающую богатого иностранца... Н-да.
Но это было давно. Сейчас уже никому бы и в голову ничего такого не пришло.