100% католик
Огромная просьба к людям далеким от христианства.
Если Вам не исполнилось 18-ть лет, не читайте текст помещенный ниже.
Исключение из правила только для Rijaya
читать дальше
В каждом мученике за веру есть частица Духа Христова, доля Христовой участи. Так как все они, как и Он, Богочеловек, избрали тернистый путь к свету, обрекли себя на терпения, страдания, на смерть ради спасения своего народа, ради правды, ради святой истины. Эти обычные, скромные служители Церкви были людьми великой веры, крепкого духа, который ничто не могло сломить. Вся их жизнь была примером настоящей верности Господу, Его Святой Церкви и Его народу.
Казалось, еще не так давно с точки зрения самого времени имена многих мучеников за веру канули в забвение. О них официально не вспоминали, однако многие свидетели тех времен хранили память, считали себя их учениками, духовными последователями, беря пример с их церковных деяний и духовных убеждений. Ведь святую правду уничтожить невозможно. Справедливое время возвращает ее. Потому они и вернулись к нам вместе с дуновением свободы, с возрождением нации и Украинской Католической Церкви, став символом ее нерушимости, могущества, величия. Потому они, скромные монахи, отцы, духовные проводники, исповедники веры, став мучениками за нее, творили эту Церковь, ее новейшие традиции, ее славную историю, став тем крепким мостиком, через который мы приходили и приходим к Господу. Их духовное совершенство, самопожертвование, мудрость и сила духа и сегодня призваны крепить нас в вере, в любви к Богу и к своему ближнему, в подлинном христианстве. Именно таким исповедником веры и мучеником за нее был скромный монах Студитского Устава архимандрит Климентий Шептицкий.
Пожалуй, сама Божья благодать низошла на эту семью. Да и не удивительно, и даже закономерно. Ведь в роду Шептицких было столько церковных деятелей, монахов. Благородный род имел свои свято чтимые традиции, был очень христианским. Казалось, духовные ценности передавались уже не только воспитанием, но и генами, с кровью отца или молоком матери.
Отец Климентий Шептицкий был шестым ребенком графа Ивана Шептицкого и Софии из Фредров. Родился 17 ноября 1869 года в селе Прылбычи Яворовского уезда на Львовщине. Сохранилось письмо матери в тот день, когда родился ребенок: “Ну что ж, мальчик... Не знаю, сколько с тем словом исчезло воздушных пузырьков – так я мечтала, что будет дочка, моя дочка... Все лето звенел возле сердца... Что ж поделать – Бог знает, что делает...” Невзирая на нежную печаль матери, так мечтавшей о дочке, чувствуется мягкая покорность Господней воле, а еще – невыразительное предчувствие судьбы сына, его жизни в Боге.
Крещение новорожденного состоялось в приходской церкви Прылбычей в селе Брухналь, крестил его настоятель Мартын Узарский. При крещении младенцу было дано имя Мария Казимир. “Казик – любимец и потеха всего дома... – нежно писала София о своем трехлетнем сыне. - Такой легкий, подпрыгивающий, певчий птенец, что действительно, между чертиком и ангелом лежит его подобие...”
Начальное образование Казимир получил дома, благодаря не столько гувернерам, сколько матери. Она обучала его иностранным языкам, музыке, основам рисования, но наибольшее внимание уделяла основам вероучения, воспитывая сына, как и всех своих детей, в христианском духе, на христианских ценностях. В двенадцатилетнем возрасте Казик впервые исповедуется у отцов Иезуитов в Кракове и принимает Первое Причастие. Мать вспоминает об этом памятном особенном дне в письме к своей подруге: “В воскресенье утром мы были снова в той церкви, которую так люблю, потому что похожа на церковь малышей. В тот раз отец сказал украсить Казя зеленью и цветами, так, что тот выглядел, как Божья рощица. Казе сказал во время Службы Божьей стоять на коленях перед алтарем со свечой в руке – он был так красив, такой сияющий... Казя весь день и до сих пор хранил в себе какой-то сердечный луч...”
Семья Шептицких
Парень был очень способным, охотно учился. На протяжении 1882-1887 гг. обучался в Краковской гимназии св. Анны, которую окончил на диплом с отличием. Решил, как и старший брат Роман, пойти путем юриспруденции, в том же году поступил в университет в Кракове. На следующий год продолжил свое образование в Мюнхене и Париже. Обучение завершил в 1892 году степенью доктора права в Ягеллонском университете. С тех времен сохранилась фотография: стройный худощавый юноша в модной шляпе с сигаретой так и излучает молодую энергию, мгновенное счастье - сразу после получения доктората. Параллельно с юридическим образованием заканчивает также Институт лесничества.
Казимир очень много времени проводил дома, помогая отцу руководить имениями, которые семья Шептицких имела в трех разных государствах. У него был дар хорошего администратора и эконома, был прирожденным хозяином. Стал настоящей опорой матери, беспокоился и заботился о ней, часто сопровождал ее, больную, на лечение в Италию. Уже тогда, пребывая в духовных поисках, почувствовал первое призвание жить в Боге. Наверняка, немалое влияние на него имело не только религиозное воспитание матери, не только история рода, в котором было много как известных деятелей Церкви, так и скромных монахов, но и пример старшего брата Романа. В своей душе переживал борьбу. С одной стороны, стремился покинуть эту мирскую жизнь, а с другой - не пускала ответственность, долг перед больной матерью и старым отцом, политические дела, которые не мог так просто покинуть. Возможно, духовно вызревал и не совсем был готовым к этому серьезному, важному шагу. А еще – чувствовал сопротивление родителей, которые после Романа не хотели терять еще одного сына.
В 1900 году Казимир Шептицкий был избран депутатом в австрийский парламент, а также кандидатом в Государственный Совет. Блестящие, красноречивые и мудрые выступления в парламенте создают ему популярность в политических кругах. Однако все эти светские успехи, от которых у других политиков обязательно бы вскружилась голова, не приносят ему душевного удовлетворения, осознания того, что делает что-то очень важное и нужное, что это – именно его путь. Был организатором епископской хиротонии брата Романа, а вскоре – торжественного въезда Митрополита Андрея в собор св. Юра.
Невзирая на нелегкие политические обязанности, не переставал помогать родителям. Как истинный украинец любил землю, любил хозяйство, крестьян. Написал на польском языке книги, своеобразные справочники, советчики: “О челяди и прислуге в хозяйствах земельных”, “Сельские благоустройства”. Как хорошего хозяйственника и мудрого руководителя, его избрали председателем Галицкого лесничего общества. Становится соавтором “Общего австрийского закона о лесах”, который становится обязательным для всей территории Австро-Венгрии.
В 1904 году умирает мать, что становится для Казимира очень болезненной утратой, поскольку он с ней был очень близок духовно, особенно после того, как Роман ощутил монашеское призвание и покинул семью. Именно с ней делился своими мыслями и душевными переживаниями. Именно ей, первой, открылся в намерении пойти путем брата Романа.
В 1907 году австрийский парламент распустили и Казимир решил, что это добрый знак для того, чтобы наконец завершить свою политическую деятельность. Занялся сугубо административной работой, а также начал вести хозяйство в имении Шептицких в Девьятниках. Там для крестьян - католиков восточного обряда - построил приходскую церковь.
Но все то время что-то упрямо не давало ему покоя, больше не мог и не хотел жить жизнью светского человека, стремился укрыться от суеты, в Господней науке и аскезе достичь духовного совершенства, а еще – быть по-настоящему полезным своему народу, прислужиться ему как муж Церкви и это, по его мнению, должно было иметь высший смысл. Его призвание вызревало долго. И хотя решение кардинально изменить свою жизнь пришло, когда еще был юношей, воплотить его смог лишь в зрелом возрасте. По-видимому, действительно для этого нужно было длительное время, которое окончательно испытало его. Отец, Иван Шептицкий, как-то сказал по поводу этого: “Сорок лет его я удерживал...” Но невозможно было не заметить духовных стремлений сына, его стремления быть с Богом. В конечном итоге отец понял, что цель Казимира является действительно призванием. В 1911 году на 75-летии отца, по случаю которого съехалась вся семья Шептицких, Казимир сообщил о своем окончательном намерении пойти по стезе монашеского призвания.
Митрополит Андрей посоветовал Казимиру вступить в монастырь Бенедиктинцев в Байроне, чтобы испытать себя в монашестве латинского обряда. В монастыре Казимир был очень покорным, скромным, пребывая в полной аскезе и нищете, радовался, что, наконец, может быть с Господом, в молитвах, в Божьей науке, в делах ради Него. Там его призвание окрепло и переросло в твердое убеждение – именно этого хотел, именно к этому стремился всю свою жизнь. После однолетнего пребывания в Байроне Казимир Шептицкий решает по примеру своего брата, Митрополита Андрея, принять византийский обряд, обряд своих предков. Считал себя его единомышленником, последователем его духовных дел. Не мог не поражать Казимира патриотизм Андрея, кроме того, видел, какой рост приобретает Украинская Греко-Католическая Церковь благодаря мудрому руководству и духовному пастырству Митрополита. В 1912 году начал новициат в монастыре монахов Студийского Устава в Каменице в Боснии, где за год принес монашеские обеты и принял новое монашеское имя - в честь святого Папы Климентия. А 28 августа 1913 года брат Климентий получил священство из рук епископа Дионизия Наряде в Крижевце, в Хорватии. “Помолись же за меня Господу Бога, - писал отец Климентий своему брату Станиславу, - чтобы сделал меня хорошим Своим воином...” В том же году начинает изучение богословия в Инсбруке, которое завершает в 1918 году.
После завершения изучения богословия отец Климентий был назначен настоятелем Студийского монастыря в Скнилове, Конгрегации, основанной Митрополитом Андреем Шептицким. Но во время военных событий Первой мировой дом монастыря был сильно разрушен, поэтому его переносят в летнюю резиденцию Галицких Митрополитов в Уневе. Там отец Климентий занялся перестройкой домов с целью приспособления их к монастырским потребностям. Продолжает труд, начатый Митрополитом Андреем, над обновлением и совершенствованием традиционного монашества в Украинской Греко-Католической Церкви по правилам восточных Отцов. Такие нововведения были крайне необходимыми для возобновления давнего, строгого, дисциплинированного украинского монашества, которое должно было бы способствовать духовному возрождению Украины.
В 1926 году отца Климентия назначают игуменом Святоуспенской Унивской лавры. Весь период до Второй мировой войны он трудится над усовершенствованием деятельности Святоуспенской лавры. Время от времени публикуется в религиозной периодике. “Ясный путь” – одно из изданий, где чаще всего появляются статьи игумена Климентия. В 1936-1937 гг. по поручению Восточных Церквей отец-игумен Климентий вместе с Митрополитом Андреем разрабатывает Типикон, устав для монахов Студийского устава. Разработанные им правила легли в основу нового канонического права. Расширяет студитские монастыри. При его содействии был основан женский студитский монастырь в Якторове, основан монастырь в Канаде... Становится членом Богословского научного общества, читает теологические лекции в университете Инсбрука.
“Если иеромонах должен давать руководство в духовной жизни братьев - должен быть человеком молитвы и монашеских обычаев, которые почтительно, набожно соблюдает в жизни своим призванием; человеком труда, который не боится работы, а является твердым и требовательным к себе, но зато готовым служить другим с любовью, пожертвованием и самозабвением”, - писал отец-игумен Климентий в одном из наставлений для монашества. Уже при жизни его называли святцем. Ничем не отличался от других скромных монахов. Не чуждался грязной работы, тяжелого труда. Мыл посуду, носил уголь... Его келья была убога и скромна - железная кровать, над которой висело распятие, шкаф с книжками, маленький столик, подколенник для молитвы... Подобной была комнатка и в соборе св. Юра, где часто останавливался, посещая Митрополита Андрея.
Был добрым и внимательным к каждому. Один монах вспоминает, как как-то сознался игумену на исповеди, что у ему нечего одеть. Отец Климентий подарил ему свои штаны, которые стеснялся носить, потому что были для него слишком роскошными. А другой монах вспоминал, как тяжело заболел и несколько дней лежал в лихорадке, без сознания, бредил... От его постели все эти дни не отходил отец-игумен Климентий, присматривал за монахом и не переставал молиться о его выздоровлении. Для сестры Хризантии, Студитки, ее воспоминания являются особенно дорогими. Ведь, решив стать монахиней, пришла к нему за благословением. “Как он обрадовался, его глаза засияли: “Пусть Бог благословит!” А дальше спрашивает: “А у тебя есть что обуть? Там, в Якторове, холодно, а ты босая. Я сейчас напишу записку эконому, чтобы он выдал тебе обувь". Так заботился о каждом... Когда выходил после Службы Божьей, его всегда обступали крестьяне. Он с каждым разговаривал, давал советы по сельскому хозяйству... А с детьми был, как ребенок. Когда приезжал в приют, дети его окружали, обнимали, садились на колени... Один мальчик сказал: “Это мой папа”. Отец Климентий засмеялся и подтвердил: “Да, я твой папа”.
С 1937 года находится во Львове, заботясь о больном Митрополите. То, что игумен Климентий был в светской жизни прекрасным администратором, здесь проявляется очень важным фактором. Он буквально становится правой рукой Митрополита Андрея, его надежным помощником. Но всегда оставался скромным, не требуя за свой труд никакой похвалы или награды. Заведомо находился в тени своего брата, никогда не использовал его положения и авторитета. Даже на официальных фотографиях отец-игумен Климентий – преимущественно на втором плане.
В 1939 году, оккупировав Галичину, большевики постепенно начинают репрессии и расправы над украинской интеллигенцией и духовенством. Прекращается деятельность многих политических партий, патриотических и просветительских организаций. Через некоторое время “освободители” расстреливают в Прылбичах Леона Шептицкого и его жену. Там большевики искали Климентия, имея приказ убить его, но его тогда в фамильном имении не было. Из-за большого авторитета Митрополита Шептицкого советская власть не могла арестовать и расправиться с ним, поэтому рассчитывала нанести ему удар расправой над его семьей. С полной ликвидацией Греко-Католической Церкви большевики не спешили. Пока еще опасались большой массы верных этой конфессии, которая была подчинена не Москве, а Риму, кроме того, греко-католиков в то время много оставалось на землях, которые большевики еще не успели оккупировать, например, на Закарпатье, Холмщине, Надсяннии, Лемковщине. Сталин боялся резонанса, который может вызывать в мире ликвидация этой Церкви, ведь Гитлер, оккупировав Польшу, не преследовал униатов. Однако, хоть Церковь и продолжала существовать, она уже была обречена на уничтожение.
Зимой того же года Митрополит Андрей Шептицкий разделил Советский Союз на четыре экзархата, один из которых, Россию, поручил опеке игумена Климентия. Впоследствии игумен активно участвовал в четырех Синодах экзархов. Во время немецкой оккупации Климентий помогал Митрополиту спасать евреев, организовал и руководил группой добровольцев, среди которых было много монахов-Студитов, которые помогали освобождать и прятать евреев по монастырям, а впоследствии специально продуманными маршрутами переправляли их в безопасное место, в венгерскую Украину.
После освобождения Львова от гитлеровцев советская власть продолжает то, что при первой оккупации не успела – снова аресты, преследования духовенства, интеллигенции и просто патриотов, все более жестокие и беспощадные. Ликвидируют митрополичью типографию “Студион”, госпиталь, где сестрами милосердия работали монахини. Митрополит Андрей Шептицкий обратился в письменном виде к Никите Хрущеву, тогдашнему руководителю УССР. В надежде на его поддержку, Митрополит просил не вмешиваться в дела Греко-Католической Церкви, оставить часовни для исповеди больных при больницах, позволить монахиням работать медицинскими сестрами и носить рясы. Но письмо было перехвачено коммунистическими руководителями Львовской области, которые выступили против требований Митрополита. В начале осени 1944 года Митрополит Андрей решил отправить свою делегацию в Москву для детальных переговоров с высшим руководством по делам Церкви. Но уже при его жизни выполнить этого задания не удалось. Возможно, потому, что именно тогда болезнь Митрополита начала прогрессировать, он чувствовал себя все хуже. А в то время для духовенства, окружающего Митрополита, не было ничего более важного чем его здоровье – много дел было отложено. В последние месяцы тяжелой болезни Митрополита Андрея Шептицкого игумен Климентий не отходил от него, присматривая и помогая ему по церковным делам вплоть до его смерти. Возле ложа Андрея мысленно он пообещал своими духовными деяниями быть его продолжением. Ведь всегда разделял его идеи и взгляды, был его единомышленником и помощником, считал себя не просто кровным, а в первую очередь духовным его братом. Вскоре он писал к Станиславу Шептицкому: “Похороны были очень торжественными – через весь город. Теперь наступили для нас тяжелые времена. Весь греко-католический епископат арестован... Благодарение Богу, духовенство в своей моральной целости стоит за веру крепко и не сходит на бездорожье, невзирая на тюрьмы, угрозы...”
Через некоторое время, в 1944 году, новый Митрополит Иосиф Слипой именовал игумена Климентия Шептицкого архимандритом монахов Студийского устава. В конце ноября Преосвященный Иосиф Слипой решил осуществить замысел Митрополита Андрея: он организует делегацию в Москву для переговоров по делу Греко-Католической Церкви, которую и возглавил архимандрит Климентий. 22 декабря 1944 года делегацию принял председатель Совета по вопросам религиозных культов при Совете народных комиссаров СССР Иван Полянский, который сразу же информировал Сталина и Молотова о ходе переговоров. На приеме архимандрит Климентий Шептицкий поблагодарил Красную Армию и товарища Сталина за освобождение Западной Украины от немецкой оккупации, а также объяснил, что цель этой делегации - исправление определенных ошибок советской власти относительно Церкви. Он пытался объяснить, что советский уклад нужно внедрять осторожно, поскольку Западная Украина имеет ментальность, традиции, культуру и религию отличающиеся от Восточной Украины. Теплилась надежда, что после переговоров Москва позволит существовать Греко-Католической Церкви, прекратит свои преследования. На вопрос архимандрита, будут ли разрешенные свободные Богослужения, ответ был положительным. Но обещание способствовать Церкви оказалось ложью.
Служить богослужения греко-католическим священникам пока еще позволяли, возобновили некоторые часовни, даже передали в полное распоряжение Иосифу Слипому госпиталь имени Андрея Шептицкого. Но за этой “оттепелью”, цель которой была усыпить бдительность духовенства и верных, скрывался коварный план ликвидации Украинской Греко-Католической Церкви. Ужасный план начинают осуществлять в 1945 году, сразу же после того, как все украинские этнические земли переходят под власть большевизма. В борьбе против греко-католиков особенно значительная роль полагалась на Российскую Православную Церковь. Наряду с атеизмом началось насильственное насаждение православия.
В том же 45-м, после ареста многих епископов, отец-архимандрит Климентий неофициально возглавляет Церковь, становится своего рода руководителем духовенства. В то время советская власть закрывает и уничтожает церкви, монастыри, расправляется с монахами и священниками, если они не соглашаются перейти на православие. Фабрикуются сотни тысяч дел на священников, которых обвиняют в антисоветской деятельности, в сотрудничестве с бандеровцами, обещают освобождение в обмен на отречение от веры. Архимандрит Климентий организовывал встречи со священниками, которые происходили каждый четверг, где призывал не верить льстивым обещаниям большевиков, не поддаваться на угрозы, а быть убежденными и крепкими в своей вере, преисполненными терпения и стойкости, верности Господу и народу. Встречался и беседовал с настоятелями монашеских Орденов отцов Василиан и Редемптористов: было решено решительно противостоять большевистской власти. Именно благодаря нему многие греко-католические священники остались верными своей Церкви.
Вскоре НКВД запрещает архимандриту жить во Львове. Он возвращается в Унив. А 5 июня 1947 года архимандрита Климентия Шептицкого арестовывают во время молитвы вечерни в келье. Несколько недель находился во внутренней тюрьме УМГБ Львова. Поводом для ареста стал перехваченное письмо отца Климентия в Ватикан, в котором он описывал зверства, которые делала советская власть по отношению к украинской нации, о преследовании Церкви. Исходя из этого “компромата”, архимандрита обвинили в антисоветской деятельности и пропаганде, в сотрудничестве с Ватиканом. На допросах энкаведисты издевались над 78-летним старцем, унижали его, называя изменником православной веры, врагом народа, буржуазным националистом. Но все эти допросы, невзирая на преклонный возраст, переносил стойко, непреклонно. Удивляло, откуда у этого старого человека берется столько силы и мощи! Таким сильным был его дух, крепкой вера, твердой определенность в Христе.
27 июня 1947 года, по распоряжению заместителя министра госбезопасности УССР, архимандрита Климентия переводят в Киевскую внутреннюю тюрьму МГБ. Именно в ее стенах отец Климентий испытал наибольшие издевательства, о чем свидетельствуют протоколы допросов, проходивших преимущественно ночью. Энкаведисты разными способами пытались сломать его. Побоями, физическим и моральным надругательством, шантажом, запугиванием, сочувствием, льстивыми обещаниями. Следователь неоднократно предлагал ему отречься своей веры, перейти на православие, обещая отпустить его в монастырь. Архимандрит оставался непреклонным в своем святом убеждении, оставался верным христианским идеалам.
Люди, находившиеся вместе с ним в заключении, вспоминают, что отец Климентий никогда не сетовал, не требовал облегчения режима и лучших условий своего пребывания. Когда его посещали монахини и приносили скромные передачи, всегда делился ими с другими узниками. Невзирая на суровые и жестокие тюремные условия, вел ту же жизнь, что и в монашеской келье. Большую часть дня пребывал в молитвах, медитациях, постился, каждый вечер перед сном приближался к окну, чтоб видеть небо и тоже долго молился. “Мне часто снится св. Йосафат, - писал он. - Благословляя меня, он молится. И я ежедневно молюсь к нему, а это каждый раз больше утверждает меня в вере. Потому страдания мои далеко отбегают от меня, так как духом слышу, что не достоин их великого значения, ведь это же путь Христа, а я недостоин.”
После года следствия архимандрита отца осуждают на восемь лет заключения в лагере особенного режима в Сибири, во Владимирской тюрьме над Клязьмой. Там на его долю выпало также немало мук и страданий. Тяжелая тюремная жизнь значительно подорвала его здоровье, он часто болел. Но, невзирая на это, как вспоминают свидетели, находившиеся в страданиях вместе с ним, он часто улыбался. И эта улыбка словно излучала самого Христа, согревала невидимым теплом, даровала светлую надежду, что когда-то этому безбожничеству, беззаконию и нечеловеческой жестокости наступит конец. “Так, по-видимому, выглядели первые мученики и исповедники в римских тюрьмах”, - часто повторял свящ. Кладочный. А российский писатель Владимир Никистровский, который находился с отцом Климентием в этом заключении, вспоминал, как благодаря общению с архимандритом страх его растворился в молитвах, в вере. Действительно, немало узников чувствовало, что своими молитвами отец Климентий спасал их всех от гибели, добавлял им силы терпеть, жить, надеяться, верить...
1 мая 1951 года о 21.30 в тюремной больнице завершился земной путь скромного Слуги Божьего архимандрита отца Климентия Шептицкого. Похоронили его, как хоронили всех других узников – на территории зоны, с маленьким номерным столбцом на могиле вместо креста. Только заключенные, которые хорошо знали этого необычного Божьего мужа, молча молились. 29 мая 1991 года архимандрита отца реабилитировали, а 24 апреля 2001 года завершился процесс беатификации. Архимандрит Климентий Шептицкий был провозглашен блаженным.
В каждом мученике за веру есть частица Духа Христова, частица Христовой судьбы. Их тяжелый крестный путь, страдания и муки стали нашим спасением. И именно благодаря ним, тем светлым и мужественным Христовым воинам Церковь наша окрепла и выстояла, а впоследствии - возродилась и вернулась в еще большей своей славе и величии. И даже теперь, пребывая с Господом где-то в ином, абсолютно совершенном мире вечного покоя, они остаются для нас тем ярким светочем, указывающим путь к Богу, нашими ходатаями перед Ним, нашим духовным спасением.
(с) Оксана САЙКО
Если Вам не исполнилось 18-ть лет, не читайте текст помещенный ниже.
Исключение из правила только для Rijaya
читать дальше
В каждом мученике за веру есть частица Духа Христова, доля Христовой участи. Так как все они, как и Он, Богочеловек, избрали тернистый путь к свету, обрекли себя на терпения, страдания, на смерть ради спасения своего народа, ради правды, ради святой истины. Эти обычные, скромные служители Церкви были людьми великой веры, крепкого духа, который ничто не могло сломить. Вся их жизнь была примером настоящей верности Господу, Его Святой Церкви и Его народу.
Казалось, еще не так давно с точки зрения самого времени имена многих мучеников за веру канули в забвение. О них официально не вспоминали, однако многие свидетели тех времен хранили память, считали себя их учениками, духовными последователями, беря пример с их церковных деяний и духовных убеждений. Ведь святую правду уничтожить невозможно. Справедливое время возвращает ее. Потому они и вернулись к нам вместе с дуновением свободы, с возрождением нации и Украинской Католической Церкви, став символом ее нерушимости, могущества, величия. Потому они, скромные монахи, отцы, духовные проводники, исповедники веры, став мучениками за нее, творили эту Церковь, ее новейшие традиции, ее славную историю, став тем крепким мостиком, через который мы приходили и приходим к Господу. Их духовное совершенство, самопожертвование, мудрость и сила духа и сегодня призваны крепить нас в вере, в любви к Богу и к своему ближнему, в подлинном христианстве. Именно таким исповедником веры и мучеником за нее был скромный монах Студитского Устава архимандрит Климентий Шептицкий.
Пожалуй, сама Божья благодать низошла на эту семью. Да и не удивительно, и даже закономерно. Ведь в роду Шептицких было столько церковных деятелей, монахов. Благородный род имел свои свято чтимые традиции, был очень христианским. Казалось, духовные ценности передавались уже не только воспитанием, но и генами, с кровью отца или молоком матери.
Отец Климентий Шептицкий был шестым ребенком графа Ивана Шептицкого и Софии из Фредров. Родился 17 ноября 1869 года в селе Прылбычи Яворовского уезда на Львовщине. Сохранилось письмо матери в тот день, когда родился ребенок: “Ну что ж, мальчик... Не знаю, сколько с тем словом исчезло воздушных пузырьков – так я мечтала, что будет дочка, моя дочка... Все лето звенел возле сердца... Что ж поделать – Бог знает, что делает...” Невзирая на нежную печаль матери, так мечтавшей о дочке, чувствуется мягкая покорность Господней воле, а еще – невыразительное предчувствие судьбы сына, его жизни в Боге.
Крещение новорожденного состоялось в приходской церкви Прылбычей в селе Брухналь, крестил его настоятель Мартын Узарский. При крещении младенцу было дано имя Мария Казимир. “Казик – любимец и потеха всего дома... – нежно писала София о своем трехлетнем сыне. - Такой легкий, подпрыгивающий, певчий птенец, что действительно, между чертиком и ангелом лежит его подобие...”
Начальное образование Казимир получил дома, благодаря не столько гувернерам, сколько матери. Она обучала его иностранным языкам, музыке, основам рисования, но наибольшее внимание уделяла основам вероучения, воспитывая сына, как и всех своих детей, в христианском духе, на христианских ценностях. В двенадцатилетнем возрасте Казик впервые исповедуется у отцов Иезуитов в Кракове и принимает Первое Причастие. Мать вспоминает об этом памятном особенном дне в письме к своей подруге: “В воскресенье утром мы были снова в той церкви, которую так люблю, потому что похожа на церковь малышей. В тот раз отец сказал украсить Казя зеленью и цветами, так, что тот выглядел, как Божья рощица. Казе сказал во время Службы Божьей стоять на коленях перед алтарем со свечой в руке – он был так красив, такой сияющий... Казя весь день и до сих пор хранил в себе какой-то сердечный луч...”
Семья Шептицких
Парень был очень способным, охотно учился. На протяжении 1882-1887 гг. обучался в Краковской гимназии св. Анны, которую окончил на диплом с отличием. Решил, как и старший брат Роман, пойти путем юриспруденции, в том же году поступил в университет в Кракове. На следующий год продолжил свое образование в Мюнхене и Париже. Обучение завершил в 1892 году степенью доктора права в Ягеллонском университете. С тех времен сохранилась фотография: стройный худощавый юноша в модной шляпе с сигаретой так и излучает молодую энергию, мгновенное счастье - сразу после получения доктората. Параллельно с юридическим образованием заканчивает также Институт лесничества.
Казимир очень много времени проводил дома, помогая отцу руководить имениями, которые семья Шептицких имела в трех разных государствах. У него был дар хорошего администратора и эконома, был прирожденным хозяином. Стал настоящей опорой матери, беспокоился и заботился о ней, часто сопровождал ее, больную, на лечение в Италию. Уже тогда, пребывая в духовных поисках, почувствовал первое призвание жить в Боге. Наверняка, немалое влияние на него имело не только религиозное воспитание матери, не только история рода, в котором было много как известных деятелей Церкви, так и скромных монахов, но и пример старшего брата Романа. В своей душе переживал борьбу. С одной стороны, стремился покинуть эту мирскую жизнь, а с другой - не пускала ответственность, долг перед больной матерью и старым отцом, политические дела, которые не мог так просто покинуть. Возможно, духовно вызревал и не совсем был готовым к этому серьезному, важному шагу. А еще – чувствовал сопротивление родителей, которые после Романа не хотели терять еще одного сына.
В 1900 году Казимир Шептицкий был избран депутатом в австрийский парламент, а также кандидатом в Государственный Совет. Блестящие, красноречивые и мудрые выступления в парламенте создают ему популярность в политических кругах. Однако все эти светские успехи, от которых у других политиков обязательно бы вскружилась голова, не приносят ему душевного удовлетворения, осознания того, что делает что-то очень важное и нужное, что это – именно его путь. Был организатором епископской хиротонии брата Романа, а вскоре – торжественного въезда Митрополита Андрея в собор св. Юра.
Невзирая на нелегкие политические обязанности, не переставал помогать родителям. Как истинный украинец любил землю, любил хозяйство, крестьян. Написал на польском языке книги, своеобразные справочники, советчики: “О челяди и прислуге в хозяйствах земельных”, “Сельские благоустройства”. Как хорошего хозяйственника и мудрого руководителя, его избрали председателем Галицкого лесничего общества. Становится соавтором “Общего австрийского закона о лесах”, который становится обязательным для всей территории Австро-Венгрии.
В 1904 году умирает мать, что становится для Казимира очень болезненной утратой, поскольку он с ней был очень близок духовно, особенно после того, как Роман ощутил монашеское призвание и покинул семью. Именно с ней делился своими мыслями и душевными переживаниями. Именно ей, первой, открылся в намерении пойти путем брата Романа.
В 1907 году австрийский парламент распустили и Казимир решил, что это добрый знак для того, чтобы наконец завершить свою политическую деятельность. Занялся сугубо административной работой, а также начал вести хозяйство в имении Шептицких в Девьятниках. Там для крестьян - католиков восточного обряда - построил приходскую церковь.
Но все то время что-то упрямо не давало ему покоя, больше не мог и не хотел жить жизнью светского человека, стремился укрыться от суеты, в Господней науке и аскезе достичь духовного совершенства, а еще – быть по-настоящему полезным своему народу, прислужиться ему как муж Церкви и это, по его мнению, должно было иметь высший смысл. Его призвание вызревало долго. И хотя решение кардинально изменить свою жизнь пришло, когда еще был юношей, воплотить его смог лишь в зрелом возрасте. По-видимому, действительно для этого нужно было длительное время, которое окончательно испытало его. Отец, Иван Шептицкий, как-то сказал по поводу этого: “Сорок лет его я удерживал...” Но невозможно было не заметить духовных стремлений сына, его стремления быть с Богом. В конечном итоге отец понял, что цель Казимира является действительно призванием. В 1911 году на 75-летии отца, по случаю которого съехалась вся семья Шептицких, Казимир сообщил о своем окончательном намерении пойти по стезе монашеского призвания.
Митрополит Андрей посоветовал Казимиру вступить в монастырь Бенедиктинцев в Байроне, чтобы испытать себя в монашестве латинского обряда. В монастыре Казимир был очень покорным, скромным, пребывая в полной аскезе и нищете, радовался, что, наконец, может быть с Господом, в молитвах, в Божьей науке, в делах ради Него. Там его призвание окрепло и переросло в твердое убеждение – именно этого хотел, именно к этому стремился всю свою жизнь. После однолетнего пребывания в Байроне Казимир Шептицкий решает по примеру своего брата, Митрополита Андрея, принять византийский обряд, обряд своих предков. Считал себя его единомышленником, последователем его духовных дел. Не мог не поражать Казимира патриотизм Андрея, кроме того, видел, какой рост приобретает Украинская Греко-Католическая Церковь благодаря мудрому руководству и духовному пастырству Митрополита. В 1912 году начал новициат в монастыре монахов Студийского Устава в Каменице в Боснии, где за год принес монашеские обеты и принял новое монашеское имя - в честь святого Папы Климентия. А 28 августа 1913 года брат Климентий получил священство из рук епископа Дионизия Наряде в Крижевце, в Хорватии. “Помолись же за меня Господу Бога, - писал отец Климентий своему брату Станиславу, - чтобы сделал меня хорошим Своим воином...” В том же году начинает изучение богословия в Инсбруке, которое завершает в 1918 году.
После завершения изучения богословия отец Климентий был назначен настоятелем Студийского монастыря в Скнилове, Конгрегации, основанной Митрополитом Андреем Шептицким. Но во время военных событий Первой мировой дом монастыря был сильно разрушен, поэтому его переносят в летнюю резиденцию Галицких Митрополитов в Уневе. Там отец Климентий занялся перестройкой домов с целью приспособления их к монастырским потребностям. Продолжает труд, начатый Митрополитом Андреем, над обновлением и совершенствованием традиционного монашества в Украинской Греко-Католической Церкви по правилам восточных Отцов. Такие нововведения были крайне необходимыми для возобновления давнего, строгого, дисциплинированного украинского монашества, которое должно было бы способствовать духовному возрождению Украины.
В 1926 году отца Климентия назначают игуменом Святоуспенской Унивской лавры. Весь период до Второй мировой войны он трудится над усовершенствованием деятельности Святоуспенской лавры. Время от времени публикуется в религиозной периодике. “Ясный путь” – одно из изданий, где чаще всего появляются статьи игумена Климентия. В 1936-1937 гг. по поручению Восточных Церквей отец-игумен Климентий вместе с Митрополитом Андреем разрабатывает Типикон, устав для монахов Студийского устава. Разработанные им правила легли в основу нового канонического права. Расширяет студитские монастыри. При его содействии был основан женский студитский монастырь в Якторове, основан монастырь в Канаде... Становится членом Богословского научного общества, читает теологические лекции в университете Инсбрука.
“Если иеромонах должен давать руководство в духовной жизни братьев - должен быть человеком молитвы и монашеских обычаев, которые почтительно, набожно соблюдает в жизни своим призванием; человеком труда, который не боится работы, а является твердым и требовательным к себе, но зато готовым служить другим с любовью, пожертвованием и самозабвением”, - писал отец-игумен Климентий в одном из наставлений для монашества. Уже при жизни его называли святцем. Ничем не отличался от других скромных монахов. Не чуждался грязной работы, тяжелого труда. Мыл посуду, носил уголь... Его келья была убога и скромна - железная кровать, над которой висело распятие, шкаф с книжками, маленький столик, подколенник для молитвы... Подобной была комнатка и в соборе св. Юра, где часто останавливался, посещая Митрополита Андрея.
Был добрым и внимательным к каждому. Один монах вспоминает, как как-то сознался игумену на исповеди, что у ему нечего одеть. Отец Климентий подарил ему свои штаны, которые стеснялся носить, потому что были для него слишком роскошными. А другой монах вспоминал, как тяжело заболел и несколько дней лежал в лихорадке, без сознания, бредил... От его постели все эти дни не отходил отец-игумен Климентий, присматривал за монахом и не переставал молиться о его выздоровлении. Для сестры Хризантии, Студитки, ее воспоминания являются особенно дорогими. Ведь, решив стать монахиней, пришла к нему за благословением. “Как он обрадовался, его глаза засияли: “Пусть Бог благословит!” А дальше спрашивает: “А у тебя есть что обуть? Там, в Якторове, холодно, а ты босая. Я сейчас напишу записку эконому, чтобы он выдал тебе обувь". Так заботился о каждом... Когда выходил после Службы Божьей, его всегда обступали крестьяне. Он с каждым разговаривал, давал советы по сельскому хозяйству... А с детьми был, как ребенок. Когда приезжал в приют, дети его окружали, обнимали, садились на колени... Один мальчик сказал: “Это мой папа”. Отец Климентий засмеялся и подтвердил: “Да, я твой папа”.
С 1937 года находится во Львове, заботясь о больном Митрополите. То, что игумен Климентий был в светской жизни прекрасным администратором, здесь проявляется очень важным фактором. Он буквально становится правой рукой Митрополита Андрея, его надежным помощником. Но всегда оставался скромным, не требуя за свой труд никакой похвалы или награды. Заведомо находился в тени своего брата, никогда не использовал его положения и авторитета. Даже на официальных фотографиях отец-игумен Климентий – преимущественно на втором плане.
В 1939 году, оккупировав Галичину, большевики постепенно начинают репрессии и расправы над украинской интеллигенцией и духовенством. Прекращается деятельность многих политических партий, патриотических и просветительских организаций. Через некоторое время “освободители” расстреливают в Прылбичах Леона Шептицкого и его жену. Там большевики искали Климентия, имея приказ убить его, но его тогда в фамильном имении не было. Из-за большого авторитета Митрополита Шептицкого советская власть не могла арестовать и расправиться с ним, поэтому рассчитывала нанести ему удар расправой над его семьей. С полной ликвидацией Греко-Католической Церкви большевики не спешили. Пока еще опасались большой массы верных этой конфессии, которая была подчинена не Москве, а Риму, кроме того, греко-католиков в то время много оставалось на землях, которые большевики еще не успели оккупировать, например, на Закарпатье, Холмщине, Надсяннии, Лемковщине. Сталин боялся резонанса, который может вызывать в мире ликвидация этой Церкви, ведь Гитлер, оккупировав Польшу, не преследовал униатов. Однако, хоть Церковь и продолжала существовать, она уже была обречена на уничтожение.
Зимой того же года Митрополит Андрей Шептицкий разделил Советский Союз на четыре экзархата, один из которых, Россию, поручил опеке игумена Климентия. Впоследствии игумен активно участвовал в четырех Синодах экзархов. Во время немецкой оккупации Климентий помогал Митрополиту спасать евреев, организовал и руководил группой добровольцев, среди которых было много монахов-Студитов, которые помогали освобождать и прятать евреев по монастырям, а впоследствии специально продуманными маршрутами переправляли их в безопасное место, в венгерскую Украину.
После освобождения Львова от гитлеровцев советская власть продолжает то, что при первой оккупации не успела – снова аресты, преследования духовенства, интеллигенции и просто патриотов, все более жестокие и беспощадные. Ликвидируют митрополичью типографию “Студион”, госпиталь, где сестрами милосердия работали монахини. Митрополит Андрей Шептицкий обратился в письменном виде к Никите Хрущеву, тогдашнему руководителю УССР. В надежде на его поддержку, Митрополит просил не вмешиваться в дела Греко-Католической Церкви, оставить часовни для исповеди больных при больницах, позволить монахиням работать медицинскими сестрами и носить рясы. Но письмо было перехвачено коммунистическими руководителями Львовской области, которые выступили против требований Митрополита. В начале осени 1944 года Митрополит Андрей решил отправить свою делегацию в Москву для детальных переговоров с высшим руководством по делам Церкви. Но уже при его жизни выполнить этого задания не удалось. Возможно, потому, что именно тогда болезнь Митрополита начала прогрессировать, он чувствовал себя все хуже. А в то время для духовенства, окружающего Митрополита, не было ничего более важного чем его здоровье – много дел было отложено. В последние месяцы тяжелой болезни Митрополита Андрея Шептицкого игумен Климентий не отходил от него, присматривая и помогая ему по церковным делам вплоть до его смерти. Возле ложа Андрея мысленно он пообещал своими духовными деяниями быть его продолжением. Ведь всегда разделял его идеи и взгляды, был его единомышленником и помощником, считал себя не просто кровным, а в первую очередь духовным его братом. Вскоре он писал к Станиславу Шептицкому: “Похороны были очень торжественными – через весь город. Теперь наступили для нас тяжелые времена. Весь греко-католический епископат арестован... Благодарение Богу, духовенство в своей моральной целости стоит за веру крепко и не сходит на бездорожье, невзирая на тюрьмы, угрозы...”
Через некоторое время, в 1944 году, новый Митрополит Иосиф Слипой именовал игумена Климентия Шептицкого архимандритом монахов Студийского устава. В конце ноября Преосвященный Иосиф Слипой решил осуществить замысел Митрополита Андрея: он организует делегацию в Москву для переговоров по делу Греко-Католической Церкви, которую и возглавил архимандрит Климентий. 22 декабря 1944 года делегацию принял председатель Совета по вопросам религиозных культов при Совете народных комиссаров СССР Иван Полянский, который сразу же информировал Сталина и Молотова о ходе переговоров. На приеме архимандрит Климентий Шептицкий поблагодарил Красную Армию и товарища Сталина за освобождение Западной Украины от немецкой оккупации, а также объяснил, что цель этой делегации - исправление определенных ошибок советской власти относительно Церкви. Он пытался объяснить, что советский уклад нужно внедрять осторожно, поскольку Западная Украина имеет ментальность, традиции, культуру и религию отличающиеся от Восточной Украины. Теплилась надежда, что после переговоров Москва позволит существовать Греко-Католической Церкви, прекратит свои преследования. На вопрос архимандрита, будут ли разрешенные свободные Богослужения, ответ был положительным. Но обещание способствовать Церкви оказалось ложью.
Служить богослужения греко-католическим священникам пока еще позволяли, возобновили некоторые часовни, даже передали в полное распоряжение Иосифу Слипому госпиталь имени Андрея Шептицкого. Но за этой “оттепелью”, цель которой была усыпить бдительность духовенства и верных, скрывался коварный план ликвидации Украинской Греко-Католической Церкви. Ужасный план начинают осуществлять в 1945 году, сразу же после того, как все украинские этнические земли переходят под власть большевизма. В борьбе против греко-католиков особенно значительная роль полагалась на Российскую Православную Церковь. Наряду с атеизмом началось насильственное насаждение православия.
В том же 45-м, после ареста многих епископов, отец-архимандрит Климентий неофициально возглавляет Церковь, становится своего рода руководителем духовенства. В то время советская власть закрывает и уничтожает церкви, монастыри, расправляется с монахами и священниками, если они не соглашаются перейти на православие. Фабрикуются сотни тысяч дел на священников, которых обвиняют в антисоветской деятельности, в сотрудничестве с бандеровцами, обещают освобождение в обмен на отречение от веры. Архимандрит Климентий организовывал встречи со священниками, которые происходили каждый четверг, где призывал не верить льстивым обещаниям большевиков, не поддаваться на угрозы, а быть убежденными и крепкими в своей вере, преисполненными терпения и стойкости, верности Господу и народу. Встречался и беседовал с настоятелями монашеских Орденов отцов Василиан и Редемптористов: было решено решительно противостоять большевистской власти. Именно благодаря нему многие греко-католические священники остались верными своей Церкви.
Вскоре НКВД запрещает архимандриту жить во Львове. Он возвращается в Унив. А 5 июня 1947 года архимандрита Климентия Шептицкого арестовывают во время молитвы вечерни в келье. Несколько недель находился во внутренней тюрьме УМГБ Львова. Поводом для ареста стал перехваченное письмо отца Климентия в Ватикан, в котором он описывал зверства, которые делала советская власть по отношению к украинской нации, о преследовании Церкви. Исходя из этого “компромата”, архимандрита обвинили в антисоветской деятельности и пропаганде, в сотрудничестве с Ватиканом. На допросах энкаведисты издевались над 78-летним старцем, унижали его, называя изменником православной веры, врагом народа, буржуазным националистом. Но все эти допросы, невзирая на преклонный возраст, переносил стойко, непреклонно. Удивляло, откуда у этого старого человека берется столько силы и мощи! Таким сильным был его дух, крепкой вера, твердой определенность в Христе.
27 июня 1947 года, по распоряжению заместителя министра госбезопасности УССР, архимандрита Климентия переводят в Киевскую внутреннюю тюрьму МГБ. Именно в ее стенах отец Климентий испытал наибольшие издевательства, о чем свидетельствуют протоколы допросов, проходивших преимущественно ночью. Энкаведисты разными способами пытались сломать его. Побоями, физическим и моральным надругательством, шантажом, запугиванием, сочувствием, льстивыми обещаниями. Следователь неоднократно предлагал ему отречься своей веры, перейти на православие, обещая отпустить его в монастырь. Архимандрит оставался непреклонным в своем святом убеждении, оставался верным христианским идеалам.
Люди, находившиеся вместе с ним в заключении, вспоминают, что отец Климентий никогда не сетовал, не требовал облегчения режима и лучших условий своего пребывания. Когда его посещали монахини и приносили скромные передачи, всегда делился ими с другими узниками. Невзирая на суровые и жестокие тюремные условия, вел ту же жизнь, что и в монашеской келье. Большую часть дня пребывал в молитвах, медитациях, постился, каждый вечер перед сном приближался к окну, чтоб видеть небо и тоже долго молился. “Мне часто снится св. Йосафат, - писал он. - Благословляя меня, он молится. И я ежедневно молюсь к нему, а это каждый раз больше утверждает меня в вере. Потому страдания мои далеко отбегают от меня, так как духом слышу, что не достоин их великого значения, ведь это же путь Христа, а я недостоин.”
После года следствия архимандрита отца осуждают на восемь лет заключения в лагере особенного режима в Сибири, во Владимирской тюрьме над Клязьмой. Там на его долю выпало также немало мук и страданий. Тяжелая тюремная жизнь значительно подорвала его здоровье, он часто болел. Но, невзирая на это, как вспоминают свидетели, находившиеся в страданиях вместе с ним, он часто улыбался. И эта улыбка словно излучала самого Христа, согревала невидимым теплом, даровала светлую надежду, что когда-то этому безбожничеству, беззаконию и нечеловеческой жестокости наступит конец. “Так, по-видимому, выглядели первые мученики и исповедники в римских тюрьмах”, - часто повторял свящ. Кладочный. А российский писатель Владимир Никистровский, который находился с отцом Климентием в этом заключении, вспоминал, как благодаря общению с архимандритом страх его растворился в молитвах, в вере. Действительно, немало узников чувствовало, что своими молитвами отец Климентий спасал их всех от гибели, добавлял им силы терпеть, жить, надеяться, верить...
1 мая 1951 года о 21.30 в тюремной больнице завершился земной путь скромного Слуги Божьего архимандрита отца Климентия Шептицкого. Похоронили его, как хоронили всех других узников – на территории зоны, с маленьким номерным столбцом на могиле вместо креста. Только заключенные, которые хорошо знали этого необычного Божьего мужа, молча молились. 29 мая 1991 года архимандрита отца реабилитировали, а 24 апреля 2001 года завершился процесс беатификации. Архимандрит Климентий Шептицкий был провозглашен блаженным.
В каждом мученике за веру есть частица Духа Христова, частица Христовой судьбы. Их тяжелый крестный путь, страдания и муки стали нашим спасением. И именно благодаря ним, тем светлым и мужественным Христовым воинам Церковь наша окрепла и выстояла, а впоследствии - возродилась и вернулась в еще большей своей славе и величии. И даже теперь, пребывая с Господом где-то в ином, абсолютно совершенном мире вечного покоя, они остаются для нас тем ярким светочем, указывающим путь к Богу, нашими ходатаями перед Ним, нашим духовным спасением.
(с) Оксана САЙКО
-
-
17.11.2005 в 00:42-
-
17.11.2005 в 13:32-
-
24.11.2005 в 12:11И еще вопрос назрел... я понимаю, что не самое умное, что можно спросить после прочтения статьи о мученике, но.. там в начале говорится, что мальчика на первое Причастие украсили ветками и цветами. Это как ?? )))) В смысле, на Украине такой обычай? Никогда не слышала! Зрелище, наверное, забавное ))
-
-
24.11.2005 в 19:49-
-
24.11.2005 в 20:03на счет белого и свечек я, как тоже 100-процентный католик )))) в курсе. Меня просто вот эта фраза смутила, образное мышление сработало ))) В тот раз отец сказал украсить Казя зеленью и цветами, так, что тот выглядел, как Божья рощица.